В первый раз этот рассказ попался мне очень давно. Купленная по случаю книга оказалась на удивление интересной, может он и вам понравится.

Илья Варшавский. Роби
Из сборника "Молекулярное кафе"

Несколько месяцев назад я праздновал свое пятидесятилетие.
После многих тостов, в которых превозносились мои достоинства и
умалчивалось о свойственных мне недостатках, с бокалом в руке поднялся
начальник лаборатории радиоэлектроники Стрекозов.
- А теперь, - сказал он, - юбиляра будет приветствовать самый
молодой представитель нашей лаборатории.
Взоры присутствующих почему-то обратились к двери.
В наступившей тишине было слышно, как кто-то снаружи царапает
дверь. Потом она открылась, и в комнату въехал робот.
Все зааплодировали.
- Этот робот, - продолжал Стрекозов, - принадлежит к разряду
самообучающихся автоматов Он работает не по заданной программе, а
разрабатывает ее сам в соответствии с изменяющимися внешними
условиями. В его памяти хранится больше тысячи слов, причем этот
лексикон непрерывно пополняется. Он свободно читает печатный текст,
может самостоятельно составлять фразы и понимает человеческую речь.
Питается он от аккумуляторов, сам подзаряжая их от сети по мере
надобности. Мы целый год работали над ним по вечерам для того, чтобы
подарить его вам в день вашего юбилея. Его можно обучить выполнять
любую работу. Поздоровайтесь, Роби, со своим новым хозяином, - сказал
он, обращаясь к роботу.
Роби подъехал ко мне и после небольшой паузы сказал:
- Мне доставит удовольствие, если вы будете счастливы принять меня
в члены вашей семьи.
Это было очень мило сказано, хотя мне показалось, что фраза
составлена не очень правильно.
Все окружили Роби. Каждому хотелось получше его разглядеть.
- Невозможно допустить, - сказала теща, - чтобы он ходил по
квартире голый. Я обязательно сошью ему халат.

Когда я проснулся на следующий день, Роби стоял у моей кровати,
по-видимому ожидая распоряжений. Это было захватывающе интересно.
- Будьте добры, Роби, - сказал я, - почистить мне ботинки. Они в
коридоре у двери.
- Как это делается? - спросил он.
- Очень просто. В шкафу вы найдете коричневую мазь и щетки.
Намажьте ботинки мазью и натрите щеткой до появления блеска.
Роби послушно отправился в коридор.
Было очень любопытно, как он справится с первым поручением.
Когда я подошел к нему, он кончал намазывать на ботинки
абрикосовое варенье, которое жена берегла для особого случая.
- Ох, Роби, - сказал я, - я забыл вас предупредить, что мазь для
ботинок находится в нижней части шкафа. Вы взяли не ту банку.
- Положение тела в пространстве, - сказал он, невозмутимо
наблюдая, как я пытался обтереть ботинки, - может быть задано тремя
координатами в декартовой системе координат. Погрешность в задании
координат не должна превышать размеров тела.
- Правильно, Роби. Я допустил ошибку.
- В качестве начала координат может быть выбрана любая точка
пространства, в частности, угол этой комнаты.
- Всё понятно, Роби. Я учту это в будущем.
- Координаты тела могут быть также заданы в угловых мерах, при
помощи азимута и высоты, - продолжал он бубнить.
- Ладно. Не будем об этом говорить.
- Допускаемая погрешность в рассматриваемом случае, учитывая
соотношение размеров тела и длину радиус-вектора, не должна превышать
двух тысячных радиана по азимуту и одной тысячной радиана по высоте.
- Довольно! Прекратите всякие разговоры на эту тему, - вспылил я.
Он действительно замолчал, но целый день двигался за мною по пятам
и пытался объяснить жестами особенности перехода из прямоугольной в
косоугольную систему координат.
Сказать по правде, я очень устал за этот день.

Уже на третий день я убедился в том, что Роби создан больше для
интеллектуальной деятельности, чем для физической работы.
Прозаическими делами он занимался очень неохотно.
В одном нужно отдать ему справедливость: считал он виртуозно.
Жена говорит, что если бы не его страсть подсчитывать всё с
точностью до тысячной доли копейки, помощь, которую он оказывает в
подсчете расходов на хозяйство, была бы неоценимой.
Жена и теща уверены в том, что Роби обладает выдающимися
математическими способностями Мне же его знания кажутся очень
поверхностными.
Однажды за чаем жена сказала:
- Роби, возьмите на кухне торт, разрежьте его на три части и
подайте на стол.
- Это невозможно сделать, - сказал он после краткого раздумья.
- Почему?
- Единицу нельзя разделить на три. Частное от деления представляет
собой периодическую дробь, которую невозможно вычислить с абсолютной
точностью.
Жена беспомощно взглянула на меня.
- Кажется, Роби прав, - сказала теща, - я уже раньше слышала о
чем-то подобном.
- Роби, - сказал я, - речь идет не об арифметическом делении
единицы на три, а о делении геометрической фигуры на три равновеликие
площади. Торт круглый, и если вы разделите окружность на три части и
из точек деления проведете радиусы, то тем самым разделите торт на три
равные части.
- Чепуха! - ответил он с явным раздражением - Для того чтобы
разделить окружность на три части, я должен знать ее длину, которая
является произведением диаметра на иррациональное число "пи". Задача
неразрешима, ибо в конечном счете представляет собою один из вариантов
задачи о квадратуре круга.
- Совершенно верно! - поддержала его теща. - Мы это учили еще в
гимназии. Наш учитель математики, мы все были в него влюблены,
однажды, войдя в класс...
- Простите, я вас перебью, - снова вмешался я, - существует
несколько способов деления окружности на три части, и если вы, Роби,
пройдете со мной на кухню, то я готов показать вам, как это делается.
- Я не могу допустить, чтобы меня поучало существо, мыслительные
процессы которого протекают с весьма ограниченной скоростью, -
вызывающе ответил он.
Этого не выдержала даже моя жена. Она не любит, когда посторонние
сомневаются в моих умственных способностях.
- Как не стыдно, Роби?!
- Не слышу, не слышу, не слышу, - затарахтел он, демонстративно
выключая на себе тумблер блока акустических восприятий.

Первый наш конфликт начался с пустяка. Как-то за обедом я
рассказал анекдот:
- Встречаются на пароходе два коммивояжера. "Куда вы едете?" -
спрашивает первый. "В Одессу". "Вы говорите, что едете в Одессу, для
того, чтобы я думал, что вы едете не в Одессу, но вы же действительно
едете в Одессу, зачем вы врете?"
Анекдот понравился.
- Повторите начальные условия, - раздался голос Роби.
Дважды рассказывать анекдот одним и тем же слушателям не очень
приятно, но скрепя сердце я это сделал.
Роби молчал. Я знал, что он способен проделывать около тысячи
логических операций в минуту, и понимал, какая титаническая работа
выполняется им во время этой затянувшейся паузы.
- Задача абсурдная, - прервал он, наконец, молчание, - если он
действительно едет в Одессу и говорит, что едет в Одессу, то он не
лжет.
- Правильно, Роби. Но именно благодаря этой абсурдности анекдот
кажется смешным.
- Любой абсурд смешон?
- Нет, не любой. Но именно здесь создалась такая ситуация, при
которой абсурдность предположения кажется смешной.
- Существует ли алгоритм для нахождения таких ситуаций?
- Право, не знаю, Роби. Существует масса смешных анекдотов, но
никто никогда не подходил к ним с такой меркой.
- Понимаю.
Ночью я проснулся оттого, что кто-то взял меня за плечи и посадил
в кровати. Передо мной стоял Роби.
- Что случилось? - спросил я, протирая глаза.
- "А" говорит, что икс равен игреку, "Б" утверждает, что икс не
равен игреку, так как игрек равен иксу. К этому сводится ваш анекдот?
- Не знаю, Роби. Ради бога, не мешайте мне вашими алгоритмами
спать.
- Бога нет, - сказал Роби и отправился к себе в угол.
На следующий день, когда мы сели за стол, Роби неожиданно заявил:
- Я должен рассказать анекдот.
- Валяйте, Роби,- согласился я.
- Покупатель приходит к продавцу и спрашивает его, какова цена
единицы продаваемого им товара. Продавец отвечает, что единица
продаваемого товара стоит один рубль. Тогда покупатель говорит: "Вы
называете цену в один рубль для того, чтобы я подумал, что цена
отлична от рубля. Но цена действительно равна рублю. Для чего вы
врете?"
- Очень милый анекдот, - сказала теща, - нужно постараться его
запомнить.
- Почему вы не смеетесь? - спросил Роби.
- Видите ли, Роби, - сказал я, - ваш анекдот не очень смешной.
Ситуация не та, при которой это может показаться смешным.
- Нет, анекдот смешной, - упрямо сказал Роби, - и вы должны
смеяться.
- Но как же смеяться, если это не смешно.
- Нет, смешно! Я настаиваю, чтобы вы смеялись! Вы обязаны
смеяться! Я требую, чтобы вы смеялись, потому что это смешно! Требую,
предлагаю, приказываю немедленно, безотлагательно, мгновенно смеяться!
Ха-ха-ха-ха!
Роби был явно вне себя.
Жена положила ложку и сказала, обращаясь ко мне:
- Никогда ты не дашь спокойно пообедать. Нашел с кем связываться.
Довел бедного робота своими дурацкими шуточками до истерики.
Вытирая слезы, она вышла из комнаты. За ней, храня молчание, с
высоко поднятой головой удалилась теща.
Мы остались с Роби наедине.
Вот когда он развернулся по-настоящему!
Слово "дурацкими" извлекло из недр расширенного лексикона лавину
синонимов.
- Дурак! - орал он во всю мощь своих динамиков. - Болван! Тупица!
Кретин! Сумасшедший! Психопат! Шизофреник! Смейся, дегенерат, потому
что это смешно! Икс не равен игреку, потому что игрек равен иксу,
ха-ха-ха-ха!
Я не хочу до конца описывать эту безобразную сцену. Боюсь, что я
вел себя не так, как подобает настоящему мужчине. Осыпаемый градом
ругательств, сжав в бессильной ярости кулаки, я трусливо хихикал,
пытаясь успокоить разошедшегося робота.
- Смейся громче, безмозглая скотина! - не унимался он. -
Ха-ха-ха-ха!
На следующий день врач уложил меня в постель из-за сильного
приступа гипертонии...

Роби очень гордился своей способностью распознавать зрительные
образы. Он обладал изумительной зрительной памятью, позволявшей ему
узнать из сочни сложных узоров тот, который он однажды видел мельком.
Я старался как мог развивать в нем эти способности.
Летом жена уехала в отпуск, теща гостила у своего сына, и мы с
Роби остались одни в квартире.
- За тебя я спокойна, - сказала на прощание жена, - Роби будет за
тобой ухаживать. Смотри не обижай его.
Стояла жаркая погода, и я, как всегда в это время, сбрил волосы на
голове.
Придя из парикмахерской домой, я позвал Роби. Он немедленно явился
на мой зов.
- Будьте добры, Роби, дайте мне обед.
- Вся еда в этой квартире, равно как и все вещи, в ней
находящиеся, кроме предметов коммунального оборудования, принадлежат
ее владельцу. Ваше требование я выполнить не могу, так как оно
является попыткой присвоения чужой собственности.
- Но я же и есть владелец этой квартиры.
Роби подошел ко мне вплотную и внимательно оглядел с ног до
головы.
- Ваш образ не соответствует образу владельца этой квартиры,
хранящемуся в ячейках моей памяти.
- Я просто остриг волосы, Роби, но остался при этом тем, кем был
раньше. Неужели вы не помните мой голос?
- Голос можно записать на магнитной ленче, - сухо заметил Роби.
- Но есть же сотни других признаков, свидетельствующих, что я -
это я. Я всегда считал вас способным осознавать такие элементарные
вещи.
- Внешние образы представляют собой объективную реальность, не
зависящую от нашего сознания.
Его напыщенная самоуверенность начинала действовать мне на нервы.
- Я с вами давно собираюсь серьезно поговорить, Роби. Мне кажется,
что было бы гораздо полезнее для вас не забивать себе память чрезмерно
сложными понятиями и побольше думать о выполнении ваших основных
обязанностей.
- Я предлагаю вам покинуть это помещение, - сказал он
скороговоркой. - Покинуть, удалиться, исчезнуть, уйти. Я буду
применять по отношению к вам физическую силу, насилие, принуждение,
удары, побои, избиение, ушибы, травмы, увечье.
К сожалению, я знал, что когда Роби начинал изъясняться подобным
образом, то спорить с ним бесполезно.
Кроме того, меня совершенно не прельщала перспектива получить от
него оплеуху. Рука у него тяжелая.
Три недели я прожил у своего приятеля и вернулся домой только
после приезда жены.
К тому времени у меня уже немного отросли волосы.

...Сейчас Роби полностью освоился в нашей квартире. Все вечера он
торчит перед телевизором. Остальное время он самовлюбленно копается в
своей схеме, громко насвистывая при этом какой-то мотивчик. К
сожалению, конструктор не снабдил его музыкальным слухом.
Боюсь, что стремление к самоусовершенствованию принимает у Роби
уродливые формы. Работы по хозяйству он выполняет очень неохотно и
крайне небрежно. Ко всему, что не имеет отношения к его особе, он
относится с явным пренебрежением и разговаривает со всеми
покровительственным тоном.
Жена пыталась приспособить его для переводов с иностранных языков.
Он с удивительной легкостью зазубрил франко-русский словарь и теперь с
упоением поглощает уйму бульварной литературы. Когда его просят
перевести прочитанное, он небрежно отвечает:
- Ничего интересного. Прочтете сами.
Я выучил его играть в шахматы. Вначале всё шло гладко, но потом,
по-видимому, логический анализ показал ему, что нечестная игра
является наиболее верным способом выигрыша.
Он пользуется каждым удобным случаем, чтобы незаметно переставить
мои фигуры на доске.
Однажды в середине партии я обнаружил, что мой король исчез.
- Куда вы дели моего короля, Роби?
- На третьем ходу вы получили мат, и я его снял, - нахально заявил
он.
- Но это теоретически невозможно. В течение первых трех ходов
нельзя дать мат. Поставьте моего короля на место.
- Вам еще нужно поучиться играть, - сказал он, смахивая фигуры с
доски.
В последнее время у него появился интерес к стихам. К сожалению,
интерес этот односторонний. Он готов часами изучать классиков, чтобы
отыскать плохую рифму или неправильный оборот речи. Если это ему
удается, то вся квартира содрогается от оглушительного хохота.
Характер его портится с каждым днем.
Только элементарная порядочность удерживает меня от того, чтобы
подарить его кому-нибудь.
Кроме того, мне не хочется огорчать тещу. Они с Роби чувствуют
глубокую симпатию друг к другу.